Герда и ее любящее сердце
Герда гордая и ответственная, и в то же время пылкая и искренняя — типичный этико-сенсорный интроверт. Она может оставить мужчину «во славе», но никогда не бросит его в несчастье. Даже если вы очень состоятельный человек, Герда все равно остается работать и к работе относится так серьезно, как будто от нее зависит благосостояние семьи. Герда не любит велеречивой патетики, поэтому хорошим подарком для нее станет стихотворение Маяковского:

Пришла —
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть —
как девочка мячиком.
И каждая —
чудо будто видится —
где дама вкопалась,
а где девица.
«Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!»
А я ликую.
Нет его —
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.
Не смоют любовь
ни ссоры,
ни вёрсты.
Продумана,
выверена,
проверена.
Подъемля торжественно стих строкопёрстый,
клянусь —
люблю
неизменно и верно!

Вл. Набоков «Лолита». Илл. Клима Ли

Лолита
Эротичная, сексуальная, аморальная (и постоянно проповедующая свой собственный Кодекс аморальности), Лолита несомненно способна к длительным и стабильным отношениям, если только вы готовы согласиться, что таковые отношения будут поддерживаться еще с одним-двумя достойными джентльменами. Сенсорно-этический экстраверт, каковым является ваша Лолита, очень часто высоко ценит секс и знает в нем толк. Почитайте ей что-нибудь чувственное, Блока:

Я помню нежность ваших плеч
Они застенчивы и чутки.
И лаской прерванную речь,
Вдруг, после болтовни и шутки.

Волос червонную руду
И голоса грудные звуки.
Сирени темной в час разлуки
Пятиконечную звезду.

И то, что больше и странней:
Из вихря музыки и света —
Взор, полный долгого привета,
И тайна верности… твоей.

Агата Кристи «Мисс Марпл». Илл. Е. Ульяновой

Мисс Марпл
Ироничная, склонная все и всех анализировать, неспешная в развитии любых отношений, мисс Марпл (интуитивно-логический интроверт) любит старомодные ухаживания и чопорные беседы. Критичная, сдержанная, экономная, она не упустит возможности поразмышлять и повоспитывать. Ей, конечно, необходимо подобрать стихи интеллектуальные и с моралью. Например, Вольтер:

В ней было все; пред ней бы в прах легли
Герои, мудрецы и короли.
Ее узреть, влюбиться, млеть от страсти,
Желаний сладких испытать напасти,
Глаз не сводить с Агнесы, трепетать
И голос, к ней приблизившись, терять,
Ей руки жать ласкающей рукою,
Дать чувствам течь пылающей рекою,
Томиться, в свой черед к себе маня,
Понравиться ей – было делом дня.
Любовь царей стремительней огня.
В любви искусна, думала Агнеса,
Что страсть их скроет тайная завеса.
Но эту ткань, прозрачную всегда,
Нескромный взор пронижет без труда.

С. Моэм «Театр». Илл. Ю. Евстратова

Джулия Ламберт и жизнь-театр
Большая модница и сторонница здорового образа жизни (шейпинг, йога, вегетарианство, сыроедение, медитации), Джулия всегда обворожительна, настоящий интуитивно-этический экстраверт. Она так искренне интересуется вашими делами, что не возникает и тени сомнения: явно для нее это очень важно. Правда, она с одинаковым вниманием может выслушивать всех своих знакомых, составляющих бесчисленный сонм — вокруг вашей Джулии всегда кто-то увивается. Что-нибудь задорное подойдет ей, из Саши Черного:

Кто любит прачку, кто любит маркизу,
У каждого свой дурман,-
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас — осенний роман.

Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,-
Смешна любовь напоказ!
Но все ж тайком от матери строгой
Она прибегает не раз.

Свою мандолину снимаю со стенки,
Кручу залихватски ус…
Я отдал ей все: портрет Короленки
И нитку зеленых бус.

Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,
Грызем соленый миндаль.
Нам ветер играет ноябрьскую фугу,
Нас греет русская шаль.

А Лизин кот, прокравшись за нею,
Обходит и нюхает пол.
И вдруг, насмешливо выгнувши шею,
Садится пред нами на стол.

Каминный кактус к нам тянет колючки,
И чайник ворчит, как шмель…
У Лизы чудесные теплые ручки
И в каждом глазу — газель.

Для нас уже нет двадцатого века,
И прошлого нам не жаль:
Мы два Робинзона, мы два человека,
Грызущие тихо миндаль.

Но вот в передней скрипят половицы,
Раскрылась створка дверей…
И Лиза уходит, потупив ресницы,
За матерью строгой своей.

На старом столе перевернуты книги,
Платочек лежит на полу.
На шляпе валяются липкие фиги,
И стул опрокинут в углу.

Для ясности, после ее ухода,
Я все-таки должен сказать,
Что Лизе — три с половиною года…
Зачем нам правду скрывать?

Жорж Санд «Консуэло»

«Добрая внутри» Консуэло
Часто непредсказуемая, нередко занудная, Консуэло (сенсорно-логический интроверт) почти всегда оказывается верной женой и отличной хозяйкой. Если вы уже сумели разглядеть это за ее педантичностью, сдержанностью и иронией, то наверняка поняли и другое: за маской холодности скрывается ранимая, чуткая натура, в лице которой вы, скорее всего, не обретете пылкую любовницу, но уж точно найдете преданного друга. Строки Высоцкого — для нее:

Люблю тебя теперь
Без мер и без потерь,
Мой век стоит сейчас —
Я вен не перережу!
Во время, в продолжение, теперь
Я прошлым не дышу и будущим не брежу.
Приду и вброд, и вплавь
К тебе — хоть обезглавь! —
С цепями на ногах и с гирями по пуду.
Ты только по ошибке не заставь,
Чтоб после «я люблю» добавил я, что «буду».
Есть горечь в этом «буду», как ни странно,
Подделанная подпись, червоточина
И лаз для отступленья, про запас,
Бесцветный яд на самом дне стакана.
И словно настоящему пощечина —
Сомненье в том, что «я люблю» — сейчас.

(окончание следует)